Неточные совпадения
— Совершенно ясно, что культура погибает, потому что люди привыкли жить за счет чужой силы и эта привычка насквозь проникла все классы, все отношения и
действия людей. Я — понимаю: привычка эта возникла из желания человека облегчить труд, но она стала его второй
природой и уже не только приняла отвратительные формы, но в корне подрывает глубокий смысл труда, его поэзию.
— Это наша «партия
действия»! — шептал он, — да, из кармана показывает кулак полицмейстеру, проповедует горничным да дьячихам о нелепости брака, с Фейербахом и с мнимой страстью к изучению
природы вкрадывается в доверенность женщин и увлекает вот этаких слабонервных умниц!.. Погибай же ты, жалкая самка, тут, на дне обрыва, как тот бедный самоубийца! Вот тебе мое прощание!..
Всякое раннее утро, петербургское в том числе, имеет на
природу человека отрезвляющее
действие.
«Одним из тех ужасных, редких явлений в
природе, случающихся, однако же, чаще в Японии, нежели в других странах, совершилась гибель фрегата «Диана». Так начинается рапорт адмирала к великому князю, генерал-адмиралу, — и затем, шаг за шагом, минута за минутой, повествует о грандиозном событии и его разрушительном
действии на берегах и на фрегате.
На более глубокую почву должна быть поставлена та истина, что величайшие достижения человеческой общественности связаны с творческой властью человека над
природой, т. е. с творчески-активным обращением к космической жизни, как в познании, так и в
действии.
Природа с своими вечными уловками и экономическими хитростями дает юность человеку, но человека сложившегося берет для себя, она его втягивает, впутывает в ткань общественных и семейных отношений, в три четверти не зависящих от него, он, разумеется, дает своим
действиям свой личный характер, но он гораздо меньше принадлежит себе, лирический элемент личности ослаблен, а потому и чувства и наслаждение — все слабее, кроме ума и воли.
Лишь с сознанием закономерности хода
природы связано сознание чудесного как порождения сил сверхприродных, как
действия Божией благодати.
Ведь закономерность
действия сил
природы ничего не говорит о невозможности существования иных сил и ничего не знает о том, что произойдет, когда иные силы войдут в наш мир.
В сложном взаимодействии сил
природы мы не наблюдаем
действия закона в чистом виде, так как он всегда может быть парализован законами иными.
Мы сами, признаться должно, мы, ополченные палицею мужества и
природы на сокрушение стоглавного чудовища, иссосающего пищу общественную, уготованную на прокормление граждан, мы поползнулися, может быть, на
действия самовластия, и хотя намерения наши были всегда благия и к блаженству целого стремились, но поступок наш державный полезностию своею оправдаться не может.
Но если Ломоносов не достиг великости в испытаниях
природы, он
действия ее великолепные описал нам слогом чистым и внятным. И хотя мы не находим в творениях его, до естественныя науки касающихся, изящного учителя естественности, найдем, однако же, учителя в слове и всегда достойный пример на последование.
В одной повести местом
действия избрал он Америку; обстановка была роскошная; американская
природа, горы, и среди всего этого изгнанник, похитивший свою возлюбленную.
Но владычествующий дух первозданной натуры, князь мира сего, первый носитель божественного света в
природе, отчего и называется он Люцифером, сиречь светоносцем или Денницею,
действием воли своей расторг союз бога с натурою, отделил огонь своей жизни от света жизни божественной, захотев сам себе быть светом.
Как ни сосредоточенна была Арина Петровна по
природе, но близость человеческого дыхания производила и на нее успокоительное
действие.
Вот не угодно ли: вступление — двадцать три строки, вводная сцена — сорок семь строк, описание летнего утра — семнадцать строк, вывод главного действующего лица — тридцать две строки, завязка — пятнадцать строк, размышления автора — пятьдесят девять строк, сцена
действия — сто строк, описание
природы, лирическое отступление, две параллельные сцены — у меня все высчитано, голубчик.
—
Природа сверх обыкновенного
действия, — заметил старший приказчик, стоявший тут же за прилавком. — Куда вошло, оттуда и выйдет.
Приписывать его
действия произволу человекообразного существа еще легче, нежели объяснять подобным образом другие явления
природы и жизни, потому что именно
действия случая скорее, нежели явления других сил, могут пробудить мысль о капризе, произволе, о всех тех качествах, которые составляют исключительную принадлежность человеческой личности.
Во всей
природе видит дикарь человекоподобную жизнь, все явления
природы производит от сознательного
действия человекообразных существ Как он очеловечивает ветер, холод, жар (припомним нашу сказку о том, как спорили мужик-ветер, мужик-мороз, мужик-солнце, кто из них сильнее), болезни (рассказы о холере, о двенадцати сестрах-лихорадках, о цынге; последний — между шпицбергенскими промышленниками), точно так же очеловечивает он и силу случая.
Она говорит: «свободное
действие человека возмущает естественный ход
природы;
природа и ее законы восстают против оскорбителя своих прав; следствием этого бывают страдание и погибель действующего лица, если
действие было так могущественно, что вызванное им противодействие было серьезно: потому все великое подлежит трагической участи».
Но нужно еще сказать, что в «Записках» не только рассказываются одни деяния князей, но отмечаются, как в летописи, и необыкновенные явления
природы и события внутренней жизни государства — например,
действия духовенства, народные суеверия, ереси и т. п.
Для того чтобы вызвать силу, заставить
природу действовать и двигаться, это
действие и движение изображают символически.
У него везде является человек, и рассказывается о том, какое
действие производит на него то или другое явление
природы.
Разум мой сознает свою любящую
природу в этой мысли, — и то, что мы называем чувством, есть полное одобрительное
действие нашего разумения на весь организм».
В основании такой скромности лежит, очень часто, толстый слой самолюбия… Но предоставим охотникам до анализа и психологам отыскивать и определять причины, приводящие в
действие пружины человеческой
природы. Ограничиваясь одними внешними наблюдениями, мы зашли и без того уже чуть ли не слишком далеко…
Их обилие и разнообразие произвели на меня ошеломляющее
действие; меня поразило, какая существует масса страданий, какое разнообразие самых утонченных, невероятных мук заготовила нам
природа, — мук, при одном взгляде на которые на душе становилось жутко.
Не указывает ли это на то, что эти
действия сами входят в состав нашей
природы и потому заслуживают очень серьезного внимания?
Сами по себе многие из возбудителей, — как табак, водка, пиво, — на вкус отвратительны,
действие их на непривычного человека ужасно; почему же каждый из этих возбудителей так быстро и победно распространяется из своей родины по всему миру и так легко побеждает «естественную»
природу человека?
Но «дух» действительно жил и был в
действии, и вдобавок, представьте, что он был на нашей стороне, то есть на стороне литературы. Литературная
природа взяла в нем верх над сухим резонерством и, неуязвимый со стороны приличия, «дух» г-жи Жанлис, заговорив du fond du coeur, [из глубины сердца (франц.)] отколол (да, именно отколол) в строгом салоне такую школярскую штуку, что последствия этого были исполнены глубокой трагикомедии.
Причина, почему представление о смерти не оказывает того
действия, какое оно могло бы оказать, заключается в том, что мы, по своей
природе, в качестве деятельных существ, по-настоящему совсем не должны думать о смерти.
Вот важнейшее место, сюда относящееся: «если душа благодаря ускоренному уходу освобождается от тела, то она ни в каком отношении не терпит ущерба и познала
природу зла с тем, чтобы открылись заключенные в ней силы и обнаружились энергии творчества, которые оставались бы втуне при спокойном пребывании в бестелесном, ибо никогда не могли бы перейти в
действие, и от души осталось бы скрытым, что она имеет» (Enn. IV, Lib. VIII, cap. 5).], а в неблагоприятном душа загрязняется и, для того чтобы освободиться от телесных оков, должна подвергнуться очистительному процессу, которым является многократное перевоплощение в различные тела.
По своей теургической
природе миф имеет необходимую связь с культом как системой сакральных и теургических
действий, богодейством и богослужением.
По определению св. Максима Исповедника, «зло и не было и не будет самостоятельно существующим по собственной
природе, ибо оно и не имеет в сущем ровно никакой сущности, или
природы, или самостоятельного лика, или силы, или деятельности, и не есть ни качество, ни количество, ни отношение, ни место, ни время, ни положение, ни
действие, ни движение, ни обладание, ни страдание, так чтобы естественно созерцалось в чем-либо из сущего, и вовсе не существует во всем этом по естественному усвоению; оно не есть ни начало, ни средина, ни конец».
Как и в прочем невозможно мыслить что-либо, если думать о чуждом и заниматься другим, и ничего нельзя присоединять к предмету мысли, чтобы получился самый этот предмет, — так же следует поступать и здесь, ибо, имея представление другого в душе, нельзя этого мыслить вследствие
действия представления, и душа, охваченная и связанная другим, не может получить впечатления от представления противоположного; но, как говорится о материи, она должна быть бескачественна, если должна воспринимать образы (τύπους) всех вещей, также и душа должна быть в еще большей степени бесформенна, раз в ней не должно быть препятствия для ее наполнения и просвещения высшей (της πρώτης)
природой.
«Что мы ощущаем и воспринимаем в религиозных переживаниях, есть не
природа вещей, а ее
действие на вас.
Дева превозмогающим
действием благодати как бы механически изъемлется из
природы для своего предназначения.
В той узкой области переживаний, которую захватывал первоначальный дифирамб хора сатиров, настроение глубокой пассивности было вполне естественным. Что такое, по Ницше, были эти сатиры? Гении
природы, приведенные в восторг близостью бога, разделяющие его страдания товарищи, в которых отражаются муки божества. «Хор, — говорит Ницше, — созерцает в видении господина и учителя Диониса, он видит, как бог страждет и возвеличивается, и поэтому сам не принимает участия в
действии».
Однако дионисическому эллину не грозила опасность впасть в буддийское отрицание воли. Острым своим взглядом он видел страшное, разрушительное
действие всемирной истории, видел жестокость
природы, ощущал всю истинность мудрости лесного бога Силена — и тем не менее умел жить глубоко и радостно. Его спасала красота.
Кроме того, что служебное положение стесняло свободу его
действий, он и по
природе своей был человек крайне осторожный и притом ленивый; он боялся скомпрометировать и себя и польское дело, в случае, если замысел «принцессы Владимирской» не удастся.
Человеческое сопротивление и насилие мешают
действию божественной
природы.
Обнаруживается в мире
действие сил, которых не только раньше не знал человек, но которых и не было в мире, которые скрыты были в глубине
природы.
Строго, ясно и ярко рисовал Бокль влияние климата, пищи, почвы и общего вида
природы на характер человека, как под их
действием совсем различно складывались культуры индийская, арабская, эллинская.
Во всяком случае это есть отрицание
действия двух
природ, т. е. монофизитство.
Человеческая
природа плоха при ее внутренней активности, при ее сопротивлении, при внутренней же ее пассивности она превращается в добрую
природу, потому что она заменяется
действием божественной
природы.
Оно раскрыло
действие языческой
природы человека в творчестве и
действие христианской его
природы.
Ибо магия и есть
действие человека в
природе, воспринятой живой, а не мертвой.].
Он сам — как мир человеческий — есть опосредующая воля, причина действующая, расположенная между этими двумя
природами, чтобы служить им связью, средством соединения и воссоединить два
действия, два движения, которые иначе были бы несовместимы» (фр.).]] скрыто исключительное антропологическое сознание, которое трудно найти в официальных церковных учениях и в официальных философских учениях [Замечательно учил Парацельс о творческой роли человека в мире.
Магия есть
действие над
природой и власть над
природой через познание тайн
природы.
Ныне нельзя уже отрицать сферу оккультного в познании и оккультного в
действии, в отношениях людей и в отношении к
природе.
Говоря о простейших
действиях тепла, электричества или атомов, мы не можем сказать, почему происходят эти
действия, и говорим, что такова
природа этих явлений, что это их закон. То же самое относится и до исторических явлений. Почему происходит война или революция? мы не знаем; мы знаем только, что для совершения того или другого
действия, люди складываются в известное соединение и участвуют все; и мы говорим, что такова
природа людей, что это закон.